Альтернатива для грешников - Страница 63

Хонинов замолчал.

— Все? — железным голосом спросил Звягинцев.

— Нет, не все. Свиридов, очевидно, поехал на встречу с Шуваловым. Он был застрелен у Рижского вокзала, а человек, который с ним был, сумел сбежать.

При этом они застрелили одного из нападавших, но труп нигде найти не удалось.

Видимо, нападавшие забрали его с собой. А Дятлов был найден убитым в туалете.

Его убили и бросили там.

Звягинцев почувствовал, как дрожат мускулы лица.

— Кто его там обнаружил? — выдохнул он.

— Я, — сказал Хонинов, — когда вернулся в управление.

Звягинцев привстал и, схватив капитана за воротник, смотрел ему в глаза целую минуту. Вдруг покачнулся и снова опустился на стул. Краюхин покачал головой.

— Тебе в больницу нужно, — сказал он, вставая, — вы разберитесь тут, а я пока пошлю машину к этой журналистке. Кто разрешил ее участие в вашей операции?

— Полковник Горохов передал нам разрешение министерства, — сказал, морщась от боли, Звягинцев, — но все правильно. Ее нужно обязательно проверить.

Если убирают наших офицеров, то могут убрать и ее.

— Сейчас я приду, — кивнул Краюхин. — В коридоре мои люди. Я надеюсь, ничего не случится, пока я дойду до кабинета. Ну и времена настали, приходится охранять собственных сотрудников. — Он вышел, и Звягинцев тяжело повернулся на стуле.

— Вам плохо? — спросил Хонинов. — Болит рана?

— Да. Только не рана, а сердце. И голова раскалывается. Лучше бы меня утром взорвали вместо Зуева. Я бы сейчас не сидел здесь как памятник. Раз не сумел защитить своих ребят, то какой я командир? — Он мотнул головой. Потом сказал:

— Кто проводит расследование?

— Сам Краюхин. Он нас сейчас допрашивал по одному. Все записал на магнитофон.

— Где запись?

— Вот здесь.

— Хорошо. Я потом прослушаю. Теперь слушайте меня. Шурыгин участвовал во взрыве на Усачева. Они увезли Метелину за несколько минут до появления там Зуева. А потом устроили взрыв. Запомните фамилию, ребята. Их послал туда полковник Барков из ФСБ.

Звягинцев был слишком утомлен, слишком расстроен. И поэтому не увидел, как что-то изменилось во взгляде одного из слушающих его офицеров. Но когда Звягинцев снова поднял глаза, все было как обычно: на него смотрели четыре пары обычных глаз.

— Горохов ни в чем не виноват, — устало добавил Звягинцев, — его специально подставили, как и нашу группу. Запомните это, ребята. Его подставили вместе с нами.

— Но фотография была смонтирована, — напомнил Аракелов, — а он сказал, что это настоящая.

— Так было нужно, — пояснил Звягинцев, — он хотел вывести из-под удара нашу группу.

— Что будем делать, командир? — спросил Хонинов.

— Искать Баркова. Но с этой минуты никто не должен отлучаться. Ни на одну минуту. В туалет будем ходить парами. Я не хочу никого подозревать, я слишком для этого устал. Но и подставлять больше никого не хочу. Я ясно выразился? — Четыре пары глаз: от черных Аракелова до темно-коричневых Маслакова, от карих Бессонова до светло-голубых Хонинова. Кто из них мог оказаться информатором? От этой мысли болела голова. Он мотнул головой, отгоняя от себя дурные мысли.

— Нужно будет найти Шувалова, — сказал он, — всем помнить, что нам объявлена война. И вести себя нужно как на войне.

Вошел Краюхин, жестом показавший, чтобы Звягинцев не вставал. Сел рядом с ним.

— Может, ты мне объяснишь, что происходит?

— Нас подставили, — снова повторил Звягинцев, — взрыв на Усачева был организован сотрудниками ФСБ. В его подготовке принимал участие майор Шурыгин.

Он действовал по приказу полковника Баркова. Вот это все, что я могу сказать.

Когда мы пытались найти Метелину, нас ждала засада. Шурыгин и Петрашку были убиты. Я был ранен.

— Кто еще знает о случившемся? — глухо спросил начальник МУРа.

— Больше никто. Никто, кроме Шувалова, если, конечно, он еще жив.

Краюхин посмотрел на Звягинцева.

— Почему весь день вчера мне ничего не говорил? Не доверял?

Звягинцев кивнул:

— Я же не знал, кто в нашем ведомстве работает на них. Это была продуманная провокация. В нее втянули сотрудников аппарата Кабинета Министров.

Скрибенко, видимо, просто использовали, а Липатов, наверно, был в чем-то замешан и что-то знал. Вот его и убрали. Там еще подставили Горохова, а я не знал, кто это мог сделать.

— Думал, я? — горько спросил начальник МУРа.

— Честно говоря, да. Краюхин покачал головой.

— Чем выше по служебной лестнице поднимаешься, тем с большим количеством дерьма сталкиваешься. Честное слово, когда обычным лейтенантиком был, инспектором, то с нормальными людьми общался. Были и воры, и убийцы. Но в общем нормальные блатные. А теперь… — он махнул рукой. — Говорят, что я первый полковник, который занял это место. Здесь ведь только генералы сидели.

Наши уже шутят, что я так полковником и останусь. А я и не жалею. Зато человеком остался. Плохо ты о милиции думал, Михалыч, мы оказались порядочнее этих кагэбэшников.

— Не все, — возразил Звягинцев, — там тоже порядочных много. А у нас…

— Он наклонился и тихо спросил:

— Хочешь, я скажу, кто на них работает? Кто Горохову приказал журналистку с собой взять? — Он наклонился еще ниже и прошептал фамилию. Начальник МУРа изумленно посмотрел на него.

— Я удивляюсь, — искренне сказал он, — что вы еще не все погибли. — В этот момент в комнату ворвался один из его сотрудников.

— Товарищ полковник, срочное сообщение. В квартире Людмилы Кривун найдено два трупа.