Альтернатива для грешников - Страница 55

Против него будут брошены такие силы». Он допрыгал до дверей и, открыв их, крикнул в коридор:

— Сестра, где вы? — За его спиной сразу раздался мужской голос:

— Вам что-нибудь нужно, товарищ полковник? Он обернулся. Это, видимо, был тот самый охранник, которого оставил Бурлаков.

— Позовите мне дежурную сестру, — раздраженно сказал Горохов, — пусть срочно придет. И принесет мою одежду. Я возвращаюсь на работу. Так и передайте вашему шефу.

Глава 30

Я сидел на диване и обдумывал сложившуюся ситуацию. Никуда мне идти было нельзя, меня повсюду могли найти. Я продумывал всякие варианты, но каждый раз получалось, что единственно безопасное место — это здесь, в чужой квартире, где меня не будут искать. Горячий чай и таблетка аспирина сказались на мне не лучшим образом. Не забывайте, что я был на ногах уже вторые сутки. Я вдруг почувствовал, что проваливаюсь в сон, и последней ясной мыслью была вина за Дятлова.

Проспал я недолго, все-таки не мог я спокойно спать в чужой квартире. А когда проснулся, то увидел, что она накрыла меня каким-то пледом. На часах была уже половина двенадцатого. В соседней комнате работал телевизор. Странные вкусы, подумал я. Обычно телевизор ставят в гостиной, а она поставила телевизор у себя в спальне. Или там ее кабинет?

Я пошевелился, поднимаясь на ноги. Очевидно, она услышала.

— Уже проснулись? — спросила она, входя в комнату.

— Извините, — пробормотал я, — кажется, ваше лекарство на меня так сильно подействовало.

— Вам никто не говорил, что вы ужасно храпите? — спросила она, улыбаясь.

— Вообще-то нет. Но теперь буду знать. Она села в кресло напротив меня.

— Уже полночь, — показала она на настенные часы, — по-моему, воспитанные люди в это время уходят домой.

— Мне некуда идти, — пожал я плечами.

— У вас нет дома? Или московской прописки? Как я не люблю таких острых на язык женщин. Они, как правило, феминистки и дуры, считающие, что все мужчины только и норовят залезть им под юбку. Или в данном случае — в джинсы.

— У меня есть прописка, — буркнул я, — это некрасиво. Я у вас в гостях, а вы издеваетесь, зная, что мне некуда уйти.

— Извините, — пожала она плечами, — а что, вам действительно некуда идти? Я потер затекшую руку.

— Вы же уже поняли, что у нас неприятности, — проворчал я.

— Это я поняла еще сегодня утром, когда увидела, как один из бандитов вывалился в окно. А потом оказалось, что он не бандит, а работник Кабинета Министров. Если бы вы не украли мою кассету, я могла бы сделать очень забавный репортаж о том, где ночью бродят наши ответственные чиновники.

— Какой он, к черту, ответственный чиновник, — пожал я плечами, — он типичный клерк, которого подставили. Все было продумано на гораздо более высоком уровне.

— Вы можете рассказать?

— Принесите магнитофон, я запишу на него сообщение.

Она посмотрела на меня:

— Опять врете?

— Нет. Вы останетесь единственным свидетелем всего случившегося, если мы все погибнем.

— Это так серьезно? — спросила она. Я мрачно кивнул. Она вышла в другую комнату и вернулась с магнитофоном, включила и поставила передо мной. Я начал говорить:

— Я старший лейтенант специальной группы особого назначения подполковника Звягинцева. Меня зовут Никита Шувалов. Сегодня ночью в составе группы мы брали квартиру, где находился известный рецидивист Коробков со своими людьми. Во время операции нами был обнаружен некий Скрибенко, который, увидев наших офицеров, выпрыгнул в окно. Когда мы осмотрели машину, на которой он приехал, там оказалось восемьдесят тысяч долларов. Машина принадлежала заведующему секретариатом Кабинета Министров Липатову.

Я передохнул и посмотрел на Людмилу. Она молча слушала.

— Мы поняли, что это была рассчитанная провокация, — продолжал я, — на квартире Скрибенко мы обнаружили фотографию хозяина квартиры, снятого с полковником Гороховым. Фотография оказалась фальшивкой.

Я заколебался на мгновение, рассказывать ли про Горохова, но решил, что не стоит. Это может только все испортить.

— Мы решили выяснить, почему нам дали сообщение о квартире, на которой в этот момент, кроме Коробкова, был и Скрибенко. Несколько наших офицеров поехали к Метелиной, которая информировала уголовный розыск об этой квартире.

Но там произошел взрыв, в результате которого погибли два наших офицера: майор Зуев и старший лейтенант Байрамов. Нам удалось выяснить, что взрыв был организован сотрудником ФСБ майором Шурыгиным.

Я видел лицо Людмилы. Она не испугалась, это мне понравилось. Она заинтересовалась, в ней проснулся профессиональный журналист.

— Мы попытались поговорить с Шурыгиным, который хотел отвезти нас на явочную квартиру, где находилась Метелина. Однако в дороге он был убит. Погиб и капитан Ион Петрашку.

Я хотел сказать и о предателе в наших рядах, но решил не говорить.

— Во время преследования погиб также сотрудник уголовного розыска Леонид Свиридов, а в здании управления был убит раненый старший лейтенант Дятлов. Заявляю, что все было организовано по приказу полковника ФСБ Баркова.

Я перевел дыхание и вытер лоб. Кажется, я сказал все. Все самое главное. Она посмотрела на меня и выключила магнитофон.

— Круто, — сказала она уважительно.

— Включите еще раз, — вспомнил я о Липатове. Она включила.

— Заведующий секретариатом Георгий Сергеевич Липатов не умер от инфаркта, — сказал я, — он был убит сегодня утром на даче. Ему ввели какое-то лекарство, очевидно, для того, чтобы обвинить в каких-то преступлениях.